Ответ оставил Гость
ЖИВОПИСЬ РУСИ
Несмотря на некоторый упадок в развитии страны русская живопись к 14 - 15 веку достигла наивысшего расцвета. В современной литературе этот период оценивают как русское возрождение. В это время на Руси работает серия замечательных живописцев.
В конце 14 начале 15 века в Новгороде, Москве, Серпухове и Нижним Новгороде работал приехавший из Византии живописец Феофан Грек. Он великолепно соединил византийскую традицию и уже сформировавшиюся русскую. Иногда он работал с нарушением канонов. Его образы психологические, в его иконах передано духовное напряжение. Им была создана роспись храма Спаса на Ильене улице в Новгороде, вместе с Семеном Черным - росписи московской церкви Рождества Богородицы (1395) и Архангельского собора (1399).
Великим русским художником, творившем в этот период является Андрей Рублев. Он мастер лаконичной, но очень выразительной композиции. В его работах виден удивительный живописный калорит. А в его иконах и фресках чувствуется идеал нравственного совершенства. Одновременно умел передавать и тонкие душевные переживания персонажей. Он участвовал в росписи старого Благовещенского собора в Кремле (1405) вместе с Феофаном Греком и прохором из Городца, расписывал Успенский собор во Владимире (1408). Троицкий собор в Троице - Сергиевом монастыре и Спасский собор Андроникова монастыря (1420). Его кисти принадлежит щедевр мировой живописи - икона Троица.
В конце 15 века огромный вклад в развитие русской живописи внес выдающийся иконописец Дионисий. Он был великолепным калористом и очень сложным мастером. Вместе со своими сыновьями Феодосием и Владимиром а так же другими учениками, он создал фрески Успенского собора Кремля. К числу его творений относилась и знаменитая икона Спас в силах.
Одновременно функционирует и Новгородская иконописная школа. Она отличается яркостью красок и динамичностью композиции.
АРХИТЕКТУРА РУСИ
В 14-16 веке в связи с централизацией государства украшается Москва (при Иване Калите развивается каменное строительство) . При Дмитрие Донском впервые возведен белокаменный Кремль. Во время ига реставрируется серия старых русских храмов. Благодаря достройкам и перестройкам появляется тенденция к кристализации русского национального архитектурного стиля на основе синтеза традиций Киевской и Владимиро-Суздальской земли, что в будующем стало образцом для последующего строительства в конце 15 начале 16 века.
По совету Софьи Палеолог приглашались мастера из Италии. Цель этого - отобразить мощь и славу русского государства. Итальянец Аристотель Флораванти съездил во Владимир, осмотрел Успенский и Дмитриевский соборы. Он удачно сумел объединить традиции русского и итальянского зодчества. В 1479 году удачно завершил возведения главного храма русского государства - Успенского собора Кремля. Вслед за этим была построена гранитовая палата для приема иностранных посольств.
Обращение к национальным истокам особенно ярко выражалось в каменном зодчестве традиционно русского шатрового стиля, столь характерного для деревянной архитектуры Руси. Шедеврами шатрового стиля являлись церковь вознесения в селе Коломенском (1532) и Покровский собор на Кремлевской площади в Москве. То есть появляется собственный архитектурный стиль.
До 13 столетия в Италии господствовала византийская традиция, враждебная любому свободному развитию или индивидуальному пониманию. Лишь в течение 13 века окаменевшая схема изображения была оживлена в творчестве некоторых больших художников, прежде всего Флоренции.
Появляется новое, ориентированное на действительность восприятие гармонии цветов и более глубокое выражение чувств. Из художников 13-14 веков можно озвучить такие как Эрколе де Роберти, Франческо Франча, Якопо де Барбари.
Иатльянская живлпись 15 - 16 века
В этот период был распространен такой стиль живописи как маньеризм . Для него характерен уход от единства и гармонии человека с природой, всего материального и духовного, этим он стоит в противовес Ренессансу .
Большой центр живописи - Венеция. Вклад Тициана в значительной степени определил венецианскую живопись 16 века, как художественными достижениями мастера, так и его продуктивностью. Он в равной степени владел всеми жанрами, блистал в религиозных, мифологических и аллегорических композициях, создал многочисленные захватывающие портреты. Тициан следовал стилистическим направлениям своего времени и в свою очередь влиял на них.
Веронезе и Тинторетто - в противоположности этих двух художников выявляется двойственность венецианской живописи середины 16 века, спокойное проявление красоты земного существования на исходе Ренессанса у Веронезе, напористое движение и крайняя потусторонность, а в некоторых случаях также и изысканный соблазн светского характера, в творчестве Тинторетто. В картинах Веронезе не чувствуется никаких проблем того времени, он пишет все так, как будто это и не могло быть иначе, как будто жизнь прекрасна такой, как она есть. Изображенные на его картинах сцены ведут "реальное" существование, не допускающее никаких сомнений.
Совсем иначе у Тинторетто, все, что он пишет, наполненно напряженным действием, драмматически подвижно. Ничто для него не является незыблемым, вещи имеют много сторон и могут проявлятся по-разному. Противоположность между глубоко религиозными и светски-пикантными, по меньшей мере элегантными, картинами, о которой свидетельствуют два его творения "Спасение Арсинои" и "Борьба архангела Михаила с сатаной", заостряет наше внимание на своеобразие маньеризма, присущем не только венецианцу Тинторетто, но и замечанном нами у происходящего из традиций Корреджо Пармиджанино.
Итальянская живопись 17 века
Это столети отмечено, как время усиливающегося католицизма, церковной консолидации. Рацвет живописи в Италии был связан, как и в предыдущие столетия, с разделением на отдельные локальные школы, являвшимся следствием политической ситуации в этой стране. Ренессанс Италии понимался как исходная точка далеко идущих поисков. Можно выделить художников римской и болонезской школы. Это Карло Дольчи из Флоренции, Прокаччини, Нуволоне и Пагани из Милана, Алессандро Турки, Пьетро Негри и Андреа Челести из Венеции, Руопполо и Луку Джордано из Неаполя. Римская школа блещет целой серией картин к притчам Нового Завета Доменико Фетти, выученного на примерах Караваджо и Рубенса.
Андреа Сакки, ученик Франческо Албани, представляет ярко выраженное классическое направление римской живописи. Классицизм как движение, противоположное барокко, всегда существовало в Италии и во Франции, но имело в этих странах различный вес. Данное направление представляет Карло Маратто, ученик Сакки. Одним из главных представителей классицистической тенденции был Доменикино, обучавшийся у Дениса Кальварта и Караччи в Болонье.
Пьер Франческо Мола под влиянием Гверчино было гораздо более барочен, сильнее в трактовке свето-тени, в передаче коричнево-теплого тона. Он так же испытал влияние Караваджо.
В 17 веке выразительно развитые формы барокко с присущим ему ощущением "естественности" и в изображении чудес и видений, инсценировавшихся, однако, театрально, стирали как бы границы между реальностью и иллюзией.
Реализм и классицизм-тенденции свойственны этой эпохе, вне зависимости от того, потивопоставляются ли они барокко или воспринимаются как компоненты этого стиля. Сальватор Роза из Неаполя был пейзажистом с очень значительным влиянием. Его произведения изучали Алессандро Маньяско, Марко Риччи, француз Клод-Жозеф Верне.
Итальянская живопись произвела мощное впечатление на всю Европу, но и Италия в свою очередь не была свободна от обратного воздействия мастеров Севера. Примером следования роду живописи Ваувермана, но с индивидуально развитым и легко узнаваемым почерком, является Микеланджело Черквоччи с его "Разбоем после битвы". Он сформировался как художник в Риме под влиянием происходящего из Харлема и жившего в Риме Питера ван Лара.
Если венецианская живопись 17 века производит впечатление интермеццо, интермедии между великим прошлым 15 и 16 столетий и предстоящим расцветом в 18 веке, то в лице Бернардо Строцци генуэзская живопись имеет художника высшего ранга, привнесшего в картину барочной живописи в Италии сущестенные акценты.
Итальянская живопись 18 века
Как и в предыдущие столетия, отдельные школы итальянской живописи имели и в 18 веке свое лицо, хотя число действительно значительных центров сократилось. Венеция и Рим были большим очагом развития искусства 18 века, Болонья и Неаполь тоже имели собственные выдающиеся достижения. Благодаря мастерам Ренессанса Венеция была в 17 веке высокой школой для художников из других городов Италии и всей Европы вообще, изучавших здесь Веронезе и Тинторетто, Тициана и Джорджоне. Это например Иоганн Лис и Никола Ренье, Доменико Фетти, Рубенс и Бернардо Строцци.
18 век начинается такими художниками как Андреа Челести, Пьеро Негри, Себастьяно Риччи, Джованни Баттиста Пьяцетта. Наиболее характерное выражение его своеобразия дают картины Джованни Баттиста Тьеполо, Антонио Каналя и Франческо Гварди. Великолепный декоративный размах произведений Тьеполо ярко выражен в его монументальных фресках.
Болонья с ее удобными связями с Ломбардией, Венецией и Флоренцией является центром Эмилии, единственным городом этой области, выдвинувшим в 17 и 18 веках выдающихся мастеров. В 1119 году здесь был основан старейший в Европе университет с известным юридическим факультетом, духовная жизнь города значительно влияла на итальянскую живопись 18 века.
Наиболее притягательными представляются работы Джузеппе Марии Креспи, прежде всего выполненная в 1712 г. серия "Семь таинств церкви". Живописная школа Болоньи имеет в лице Креспи художника европейского масштаба. Его жизнь относится наполовину к 17, наполовину к 18 веку. Будучи учеником Карло Киньяни, который в свою очередь учился у Франческо Альбани, он овладел академическим художественным языком, выделявшим болонезскую живопись со времен Каррачи. Два раза Креспи побывал в Венеции, обучаясь сам и вдохновляя других. Особенно Пьянцетта, кажется, надолго запомнил его произведения.
Болонезскую живопись раннего 18 века, иную, нежели у Креспи, представляет Гамбарини. Холодный колорит и рисованная четкость, привлекательно-анекдотическое содержание его картин заставляют, в сравнении с сильным реализмом Креспи, отнести его скорее к академической школе.
В лице Франческо Солимены неаполитанская живопись имела своего признанного всей Европой представителя. В римской живописи 18 века проявляется классическая тенденция. Такие художники, как Франческо Тревизани, Помпео Джироламо Батони и Джованни Антонио Бутти являются тому примером. 18 век был веком Просвящения. Аристократическая культура во всех областях в первой половине 18 века переживала блестящий расцвет позднего барокко, проявившийся в придворных празднествах, великолепных операх и в княжеских деяниях.
В XIV-XV веках русский народ вёл борьбу за единство Руси, за освобождение от татарского ига. В это трудное время шло дальнейшее формирование русской национальной культуры. Широко развивалось устное народное творчество. Появились былины, говорившие о борьбе народа с татарами. Возникло много задушевных, грустных песен, отразивших тоску русских людей по свободе, печаль о судьбе родной земли.
В этот период получили широкое распространение летописи. Летописи писались не только в монастырях, но и при дворах московских, тверских и других князей. Возникают летописные своды, в которых Москва рассматривается как преемница Киева и Владимира. Славная победа русских на Куликовом поле воспета и «Сказании о Мамаевом побоище» и в поэме «Задонщина». Эта поэма перекликается с бессмертным творение XII века «Словом о полку Игореве». Автор «Задонщины» призывает русских людей к объединению.
Сохранились записки некоторых русских путешественников, в том числе впечатления новгородца Стефана о его поездке в Константинополь. Особенные интерес представляет книга тверского купца Афанасия Никитина «Хождение за три моря». В ней автор рассказывает о своих приключениях и наблюдениях во время трехлетнего путешествия по Каспийскому, Индийскому и Черному морям. Никитин первый из европейцев (на 30 лет раньше португальца Васко да Гамы) совершил путешествие по Индии и описал её города, природу, быт и нравы народа. Ему нравится Индия, но, как истинный патриот, он восклицает: «Русская земля да будет богом хранима! На этом свете нет страны, подобной её!»
Одним из литературных жанров в XIV-XV веках были «жития». Это повести о князьях, митрополитах, основателях монастырей. Особую известность приобрели «Слово и житии князя Дмитрия Ивановича» и «Житие Сергия Радонежского»- основателя Троицкого монастыря под Москвой. Сохранились историко-литературные повести о борьбе удельных князей, о походе Ивана III в Новгород и другие. В то время книги переписывались от руки. На русский язык переводились многие произведения греческих и римских писателей. Князья и монастыри основали большие библиотеки. Однако много книг, летописей и других литературных памятников не сохранилось: они сгорели во время бесчисленных пожаров.
Развивалась своеобразная русская архитектура. Возводились каменные и деревянные дворцы, крепости, церкви. В 1367 году при Дмитрии Донском в Москве был построен Кремль из белого камня. С тех пор Москву стали звать белокаменной. В конце XV века по распоряжению Ивана III воздвигли новый Кремль, с высокими стенами и величественными башнями. В Кремле выросли пятиглавый Успенский собор, Благовещенский и Архангельский соборы, колокольня Ивана Великого. При княжеском дворце создали красивую Грановитую палату для торжественных приёмов. Наружные стены её были облицованы гранёными белыми плитами.
Необыкновенного расцвета достигла в XIV-XV веках русская живопись. Новгородские живописцы создали замечательные фресковые произведения: «Благовещение», «Исцеление слепого» и другие. В Новгороде работал выдающийся художник Феофан Грек. Он прибыл из Византии в 70-е годы XIV века; глубоко изучил особенности русской живописи и вырастил целую школу русских художников. Позднее Феофан Грек работал в Москве, в Нижнем Новгороде. Он украсил кремлёвский дворец великолепными шедеврами своего искусства.
Во второй половине XIV века и первой четверти XV века жил величайший представитель русской национальной живописи Андрей Рублёв. Вначале он работал в иконописной мастерской Троице-Сергиева монастыря, а затем переехал в московский Андроников монастырь, где расписал церковь Спаса. Написал также ряд икон для Благовещенского собора московского Кремля.
О нём так писали современники: «Иконописец преизрядный и всех превосходящий в мудрости». Всемерно известная икона Рублёва «Троица» представляет изображение христианского триединого бога в виде трёх прекрасных ангелов-юношей, сидящих за трапезой. Яркие, сочные краски, очеловеченные лица беседующих ангелов придают иконе вид живой, реалистической картины. В изображениях святых великого художника всегда можно разглядеть типичные национальные черты русских людей.
Замечательные произведения, созданные Андреем Рублёвым, сохранились в Успенском соборе города Владимира, в Троицком соборе Загорска и ряде других мест. Подлинник «Троицы» хранится в Москве в Третьяковской галерее. В помещении Андроникова монастыря создан музей Андрея Рублёва.
Древнерусская живопись христианской Руси - играла в жизни общества очень важную совсем иную роль, чем живопись современная, и этой ролью был определен ее характер. Русь приняла крещение от Византии и вместе с ним унаследовала представление о том, что задача живописи - "воплотить слово" воплотить в образы христианское вероучение. Поэтому в основе древнерусской живописи лежит великое христианское "слово". Прежде всего это Священное Писание, Библия ("Библия" по-гречески - книги) - книги, созданные, согласно христианскому вероучению, по вдохновению Святого Духа, дающие широкую панораму живописи той поры. Все они посвящены важнейшим библейским сюжетам и отображают своеобразное видение православного христианства русскими и византийскими мастерами.
К временам Киевской Руси относятся появление церковной живописи и зарождение особого отношения в русской культуре к иконе. Для русского народа в ней отражалось видение мира, философия жизни, важнейшие эстетические представления. Широкую панораму живописи той поры дают мозаичные и фресковые произведения Софийского собора в Киеве. Все они посвящены важнейшим библейским сюжетам и отображают своеобразное видение православного христианства русскими и византийскими мастерами.
Самая светлая часть храма - алтарь и подкупольное пространство - украшена мозаичными изображениями; боковые, менее освещенные нефы и хоры расписаны фресками. Украшение собора осуществлялось, по-видимому, в несколько приемов. Мозаики, фрески центрального нефа, трансепта (поперечный неф) и хоров были созданы в 1043-1046 годах. Несколько позже, в 60-х годах, были расписаны боковые нефы (корабли); фрески северной и южной лестничных башен относятся, по всей вероятности, уже к XII веку. Стенопись Софийского храма неоднократно поновлялась. После реставрации, систематически осуществляемой с 1936 года, обнаружилось, что первоначальная красочная поверхность сильно пострадала. Во многих местах под слоями записей старая живопись не сохранилась.
И все же даже в таком состоянии живописный ансамбль Софии Киевской поражает грандиозностью и единством замысла, воплощающего мир представлений средневекового человека.
Систему куполов, столбов, арок, на которых в строго иерархическом порядке расположены фигуры святых, торжественно венчает пронизанный светом центральный купол с полуфигурой Христа Вседержителя (Пантократора). По сторонам от него располагалась небесная стража -четыре крылатых архангела (к сожалению, сохранилась, и то не полностью, только одна из фигур); ниже, в двенадцати простенках между окон барабана, размещались изображенные в рост глашатаи учения Христа (сохранилась только верхняя часть фигуры апостола Павла). На парусах, поддерживающих купол, были изображены сидящие евангелисты; полностью сохранился только евангелист Марк в зеленоватом хитоне и в светло-лиловом плаще. На склонах подкупольных арок были представлены погрудные- изображения «сорока мучеников севастийских» в медальонах (из них сохранилось пятнадцать). На лицевых сторонах столбов главной, восточной арки отделенные друг от друга огромным пролетом фигуры Богоматери и архангела Гавриила составляют сцену «Благовещения»: архангел возвещает Марии о грядущем рождение сына, (будущего «спасителя мира»)
Всю конху алтарной апсиды занимает фигура Богоматери Оранты с поднятыми в молитве руками высотой в четыре с половиной метра. Олицетворяя Софию (Премудрость), она господствует в храме, как символ одухотворенного Града, космического Дома Премудрости, которым киевские князья считали не только свою церковь, но и земной город Киев. Для людей, не посвященных в богословские тонкости, - это Богоматерь-заступница, образ понятный и близкий народному сознанию, позднее получивший русское наименование «Нерушимая стена». Она предстательствует перед Пантократором за «грехи человеческие». Царственное величие Богоматери подчеркивают монументальные складки мафория (покрывала), широко спадающего с поднятых рук, а также сочные тона одежды: синий хитон, лиловые пурпур мафория, украшенного золотой каймой, белый убрус с красными полосками. Вместе с мерцающим золотом фона они образуют звучную красочную гамму. В фигуре Оранты есть та мощь и полнокровность, которых не найти в византийской живописи при всей ее утонченности и формальном совершенстве
Вся система мозаичной росписи от вершины до купола до алтаря воплощала идею связи церкви небесной с церковью земной. Все остальные части храма украшали фрески. Здесь были изображены библейские и евангельские сцены и целый сонм святых - весь христианский пантеон.
Облик святых в мозаиках Софии Киевской близок к канону, выработанному в византийской живописи: удлиненный овал лица, прямой длинный нос, маленький рот с тонкой верхней и пухлой нижней губой, огромные, широко открытые глаза, строгое, часто суровое выражение. Тем не менее, некоторые святые, и особенно святители в апсиде, производят впечатление портретных изображений. Вообще, несмотря на неполную сохранность, святительский чин с отголосками эллинистической портретной живописи в ликах, с четкой конструктивностью форм и изысканностью красок - одна из самых сильных частей декоративного ансамбля.
Тонкое изможденное лицо Иоанна Златоуста (мастера проповеднической прозы IV века) с впалыми щеками и огромным лбом, словно иссушено напряженной работой мысли. Рядом с ним - Василий Великий (оратор, писатель, дипломат IV века) с упрямой складкой губ и крупными характерными чертами - образ человека, менее утонченного, но зато более сильного, более способного к действию, что очень точно подтверждает его активная и многогранная деятельность. Если по подбору сюжетов мозаики Софии весьма точно следуют схеме, принятой в Константинополе, то во; фресках гораздо больше свободы и в выборе "сюжетов, и в их иконографии, и в художественном решении. Еще больше местных черт в единоличных изображениях, которыми изобилует храм. В ряде случаев встречается славянский тип лиц - широких, округлых, со смягченным рисунком черт. Попадаются и славянские надписи.
В развитии искусства Руси периода XII – середины XV вв. можно выделить также два тапа: домонгольский и период монгольского ига.
В домонгольский период наиболее яркие школы зодчества и живописи сложились в Новгородской и Владимиро-Суздальской землях. Это определялось, прежде всего, теми обстоятельствами, что Новгород в XII в. освободился от власти князя и стал феодальной республикой, расширились его связи с западноевропейскими странами, а города Владимир и Суздаль – центры северо-восточной Руси, стали наиболее развитой Частью русского государства.
Древнейшая тверская икона – «Борис и Глеб» из Савво-Вишерского монастыря первой трети XIV века. Она дает возможность уловить роль домонгольского искусства центров Северо-восточной Руси. В крупных, мощных фигурах Бориса и Глеба чувствуются неизжитые традиции
XIII века. Героические образы иконы созвучны эпохе открытого противостояния Твери ордынским захватчикам. Из местных признаков следует отметить некоторую жестокость линий пробелов на ликах. Активная линейная стилизация позднее станет одним из типичных признаков тверской иконописи. К первой половине XIV века относится икона «Спас Вседержитель». Обнаруживая некоторое сходство с фресками Снетогорского монастыря, «Спас» отличается статичностью объемов, утрировкой черт вика, четким геометризмом складок одежды, вносящих элемент динамики в его композицию.
Мозаики собора Михайловского Златоверхого монастыря в Киеве относятся к 1112 году (в настоящее время хранятся в верхних помещениях Софийского собора).
Общая система убранства интерьера собора была, очевидно, близка к софийской, но характер изображений несколько иной.
Так, в сцене «Евхаристии» в фигурах нет тяжеловесности, свойственной софийским мозаикам. Апостолы выше, стройнее, их движения свободнее, позы непринужденные, лица более удлиненные, глаза не такие большие, взгляд спокойнее, он лишен того почти магического напряжения, которое излучают огромные, словно распахнутые глаза софийских мозаик.
Святой Дмитрий Солунскии на мозаике Михайловского Златоверхого монастыря представлен в рост в виде молодого воина с мечом (изображение находилось на внутренней стороне алтарной арки). Великолепие одежд в сочетании с властной позой придает Дмитрию сходство с гордым и энергичным киевским князем-воином. Он был умерщвлен при императоре Диоклетиане за приверженность к христианству и почитаемый как покровитель воинства и покровитель славян. Дмитрий восседает на троне с мечом, наполовину вынутым из ножен. На этом троне – знак Всеволода Большое Гнездо. Всем своим обликом Дмитрий Солунский как бы олицетворяет князя-витязя, призванного творить правый суд и оберегать свой народ. Й очень изысканная цветовая гамма, состоящая из сочетаний нежно-розового и зеленого цветов одежд с обильным золотом доспехов.
С началом феодального дробления Руси и возникновением новых центров начинают складываться местные школы живописи. Во Владимире, Новгороде киевская традиция постепенно перерабатывается, искусство становится все / более самобытным. Развитие идет в двух направлениях.
С одной стороны, все сильнее сказывается влияние церкви, роль которой в годы напряженной борьбы Киева с сепаратистскими тенденциями местных княжеств сильно возрастает. Церковь ведет борьбу с пережитками язычества, за чистоту и строгость христианских обрядов. Образы святых становятся более суровыми, аскетичными. Богатство светотеневой лепки ранних киевских мозаик и фресок сменяется подчеркнутой линейностью, усиливающей плоскостный характер изображений. С другой стороны, в искусство местных школ все интенсивнее проникают влияния народной, древнеславянской культуры.
Среди дошедших до нас самых ранних новгородских икон имеются шедевры мирового значения. Таков, например, «Ангел Златые власы», написанный, вероятно, в конце XII в. По всей вероятности – это фрагмент деисусного чина. Глубокая одухотворенность печального лика с огромными глазами делает образ иконы чарующе-прекрасным. Какая высокая, чистая красота в этом незабываемом образе! Еще явственна печать Византии и нечто подлинно эллинское светится в прекрасном овале лица с нежным румянцем под волнистыми волосами, разделанными золотыми нитями. Но печаль в глазах, такая лучистая и глубокая, вся эта милая свежесть, вся эта волнующая красота не есть ли уже отражение русской души. Готовой осознать свой особый удел с его трагическими испытаниями?
Черты художественной киевской традиции еще сохраняются в ряде икон XII-начала XIII века, происходящих главным образом из Новгорода. Таков «Спас Нерукотворный» (лицо Христа, изображенное на плате) из Успенского собора Московского Кремля (XII век,). Эта икона имела особое почитание в Новгороде и была прославленным образом. Об этом свидетельствует одна из новгородских рукописей XIII века (Захарьевский пролог). Суровый лик Христа с огромными глазами написан в оливково - желтой гамме. Ее сдержанность оживляется красной подрумянкой щек, а также лба и контура ^носа, по-разному изогнутые брови придают лику Христа
Особую выразительность, подобно тому, как асимметрия, кривизна линий наделяют особой пластической выразительностью новгородские храмы.
Главный, центральный образ всего древнерусского искусства образ Иисуса Христа, Спаса, как его называли на Руси. Спаситель (Спас) - это слово абсолютно точно выражает представление о нем христианской религии. Она учит, что Иисус Христос - Человек и одновременно Бог, и Сын Божий, перенесший спасение человеческому роду.
Традиционно расположены на любом его изображении по обеим сторонам от головы IC XC - обозначение словом его личности, сокращенное обозначение его имени - Иисус Христос ("Христос" по-гречески - помазанник, посланник Божий). Также традиционно окружает головы Спаса нимб - круг, чаще всего золотой, - символическое изображение исходящего от него света, света вечного, потому и обретающего круглую безначальную форму. Нимб этот в память о принесенной им за людей крестной жертве всегда расчерчен крестом.
В древности в византийском искусстве сложились чисто художественные, живописные приемы, позволяющие раскрыть одухотворяющее, божественное начало в самих чертах, в самом реальном облике Иисуса Христа. Эти приемы на протяжении времени развивались, что позволило раскрывать в образах Спаса разные грани его личности. Стремление к разнообразию никогда не было самоцелью древнерусских художников. Наоборот они стремились, как можно полнее сохранить то, что было сделано их предшественниками. Древние изображения Спаса повторялись художниками многих последующих поколений. В этих случаях никогда не возникали копии, так как воспроизводились лишь главные характерные черты избранного образца.
Нерукотворный образ, или иначе Спас Нерукотворный, - важнейший образец, которому следовали мастера во все времена, пока существовало древнерусское искусство. Легенда о Нерукотворном Образе утверждала не только то, что это изображение было создано по воле самого Иисуса Христа, но и то, что оно было создано им в помощь страждущему человеку.
Многочисленны были иконы, воспроизводящие Нерукотворный Образ. Древнейшая из сохранившихся - "Спас Нерукотворный", созданный в Новгороде в XII веке и принадлежащий сейчас Третьяковской галерее.
Очень важным и распространенным типом изображения Спаса в древнерусском искусстве был тип, получивший название "Спас Вседержитель". Понятие "Вседержитель" выражает основное представление христианского вероучения об Иисусе Христе. "Спас Вседержитель" - это поясное изображение Иисуса Христа в левой руке с Евангелием - знаком принесенного им в мир учения - и с правой рукой, деснице, поднятой в жесте обращенного к этому миру благословения. Но не только эти важные смысловые атрибуты объединяют изображения Спаса Вседержителя. Создавшие их художники стремились с особой полнотой наделить образ Иисуса Христа божественной силой и величием.
До нас дошло выполненное мозаикой изображение Спаса Вседержителя в куполе одного из древнейших храмов - собора Святой Софии в Киеве (1043-1046 гг.).
Многочисленны были и иконописные изображения Спаса Вседержителя. И среди них, пожалуй, самое знаменитое - икона, написанная в начале XV века величайшим русским художником Андреем Рублевым. Ее называют сейчас по месту находки в городе Звенигороде "Звенигородским Спасом".
С теми же атрибутами Владыки мира, что и Спас Вседержитель, с Евангелием в левой руке и поднятой в благословении десницей - изображался Иисус Христос и в распространенных композициях "Спас на престоле". На его царственную власть указывало здесь само восседание на престоле (троне). В этих изображениях особо ясно выступало то, что Владыка мира является и его судией, так как "воссев на престол", Спаситель будет творить свой последний суд над людьми и миром.
Крупнейшую роль в развитии новгородского искусства XIV века сыграло творчество Феофана Грека, замечательного художника, в 70-х,годах XIV века приехавшего в Новгород из Византии.
Достоверной работой Феофана в Новгороде является роспись церкви Спаса Преображения на Ильине улице (1378). Сохранились фрески в куполе: Христос Пантократор в центре, ниже - фигуры архангелов с широко раскрытыми крыльями и шестикрылые серафимы, а в барабане между окнами - восемь фигур праотцев в рост. Кроме того, обнаружены остатки «Евхаристии» и святительского чина в апсиде, фрагмент фигуры Богоматери из «Благовещения» на южном алтарном столбе, сильно разрушенные фрески евангельских сцен на сводах и стенах храма, а также многочисленные фигуры и полуфигуры святых. Раскрытие этих фресок, осуществленное в результате реставрационных работ 1912-1970 годов, стало крупнейшим событием культурной жизни. Лучше всего сохранились росписи в северо -западной камере на хорах, где находятся ветхозаветная «Троица», фигура Макария Египетского, ряд медальонов с полуфигурными святыми, пять фигур столпников
Лица святых написаны размашисто, свободно белые блики легко и уверенно брошены поверх темного красно-коричневого тона. Складки одежды ломаются резкими углами. Характеристика образов достигает предельного лаконизма. Таков, например, Макарий Египетский - древний старец с длинными белыми волосами и бородой, тонким носом и впалыми 1 щеками. Высоко поднятые брови сведены к переносице. Рядом с образами старцев, убеленных сединами, - молодые святые, суровые и энергичные, с жесткими волосами, подстриженными в кружок. Внутренняя сила образов Феофана, их страстная напряженность и огромная духовная энергия, неповторимое разнообразие индивидуальных характеристик, нарушающих условности иконографических подлинников, - все это явилось не только выражением живописного темперамента мастера, но и результатом пребывания в Новгороде.
С владимиро-суздальской землей и ее художественными традициями связывают несколько первоклассных икон: «Дмитрий Солунский» из города Дмитрова, «Богоматерь Оранта – Великая Панагия» из Спасо-Преабраженского монастыря в Ярославле, «Спас Вседержитель» поясной, «Явление архангела Михаила Иисусу Навину, «Архангел Михаил, лоратный» из Ярославля, «Борис и Глеб», «Владимирская Богоматерь».
В первые десятилетия после монголо-татарского нашествия возрождается живопись. В иконах и в миниатюрах рукописей Новгорода уже со 2-ой половины XIII в. определяются чисто местные черты, сложившиеся здесь в росписях XII в.: ясный образ не осложненный аллегориями, несколько элементарный крупный рисунок, декоративная яркость цвета. На исполненной Алексой Петровым храмовой иконе церкви Николы на Липне Николай чудотворец представлен как внимательный наставник и помощник людям. Округлые линии, нарядная орнаментация отразили воздействие декоративных тенденций народного творчества.
В городах Северо-восточной Руси, уцелевших от нашествия живопись долгое время развивалась на домонгольской основе. Художественные мастерские были сосредоточены на архиерейских и княжеских дворах, и их произведения имеют церковный, либо кастовый княжеский характер. Ростовские иконы XIII-XIV вв. характеризуются просвечивающимися красками, нежным и теплым колоритом. Большой популярностью пользовались житийные иконы, в которых ярко выражено литературное повествовательно начало. С Ярославлем связано несколько выдающихся икон и лицевых рукописей XIII-XIV вв. Торжественной красотой выделяется икона «Борис и Глеб», но место ее написание точно не установлено.
В 70-80-х годах XIII в. возникла тверская школа живописи. Росписи Спасо-Преображенского собора в Твери, исполненные местными мастерами, были первой попыткой обращения к монументальной живописи после татарского нашествия. Для не очень высоких по качеству тверских икон и рукописей характерны белесые высветления и декоративные сочетания белого, красного, голубого. Несколько позже тверской возникла московская школа, ранние памятники которой свидетельствуют о тесных ее связях с Ростовом и Ярославлем.
В XIV в. с началом широкого строительства каменных храмов возрождается фресковая живопись. Фрески собора Снетогорского монастыря близ Пскова по стилю еще близки к росписям Новгорода типа нередицких. Новгородские росписи 2-й половины XIV в. более свободны по характеру. Одни из них исполнены выходцами из Византии: фрески церквей Спаса на Ильине улице и Успения на Волотовом поле. Другие написаны южными славянами: фрески церквей Спаса на Ковалеве и Рождества на кладбище и церкви Михаила Архангела Сковородского монастыря.
Наиболее впечатляющи фрески церкви Спаса на Ильине улице, исполненные Феофаном Греком, а так же фрески Волотова, поразительные по одухотворенной патетике образов и артистизму. Росписи Феофана по их суровой выразительности, исключительной свободе композиции и письма не имеют себе равных не только на Руси, но и в Византии. Хорошо сохранились фрески угловой камеры на хорах: образы, воплощающие аскетические идеалы, отличаются психологической напряженностью, техника письма - динамикой и оригинальностью приемов, колорит предельной сдержанностью. Божество и святые предстают у Феофана в виде грозной силы, предназначенной управлять человеком и напоминать ему о подвигах во имя высшей идеи. Их темные лики с бегло положенными белыми бликами, по контрасту с которыми приобретают особую звучность разбеленные желтые, малиновые, синие тона одежд, оказывают на зрителя непосредственное и глубокое воздействие. Фрески церкви Федора Стратилата стилистически близки к росписям Спаса на Ильине улице. Возможно, что в их исполнении участвовали русские мастера, учившиеся у греков.
Фреска повлияла и на стиль новгородских икон XIV в., сделавшийся более свободным и живописным. Произведения Псковских иконописцев XIV в. выделяются смелой цветовой лепкой и необычным колоритом, основанным на сочетании оранжево-красных, зеленых, коричневых и желтых тонов. Сумрачная выразительность образов святых не псковских иконах обнаруживает их известную близость к работам Феофана Грека.
На севере в XIV в. сложилась вологодская школа живописи. Ее известный представитель - иконописец Дионисий Глушицкий. В вологодских иконах преобладают темные, несколько приглушенные тона. Стойкие на севере архаические традиции делают иконы северного письма XIV-XV вв. нередко похожими по стилю на памятники более раннего периода.
Расцвет новгородской живописи произошел в XV в. На новгородских иконах - специфический подбор святых: Илья, Василий, Флор и Лавр, Параскева Пятница, Анастасия, Никола, Георгий. Они ассоциировались в народном сознании с силами природы и были призваны охранять человека, его дом и хозяйство. Иконография обнаруживает следы воздействия языческих пережитков, фольклора, местных исторических событий, быта. Необычайная активность и известный демократизм общественной жизни Новгорода способствовали сложению в местной живописи особого идеала человека - решительного, энергичного, сильного. Новгородским иконам свойственны уверенный жестковатый рисунок, симметрические композиции, яркие холодные тона.
С конца XIV - начала XV вв. усиливается художественная роль Москвы. Здесь работали Феофан Грек, Прохор с Городца, Андрей Рублев, Даниил Черный. В иконостасе Благовещенского собора Московского Кремля, Феофан немного увеличил размеры икон Христа, богоматери и святых и достиг четкой выразительности силуэта («деисусный чин»). Этот чин имел большое значение для последующего развития русского высокого иконостаса. Созданная Феофаном в Москве школа стимулировала развитие местных мастеров, выработавших, однако, отличный от феофановского стиль. В 1408 году Андрей Рублев и Даниил Черный исполнили новую роспись Успенского собора во Владимире. Эти фрески в традиционных иконографических образах раскрывают глубокий духовный мир и мысли современников. Просветленные благожелательные лица апостолов, ведущих за собой народ, мягкие гармоничные тона живописи пронизаны чувством умиротворения. Написанные несколько позже Рублевым иконы звенигородского чина - чисто русская интерпретация темы деисуса. Образ благословляющего Христа полон внутренней силы и мудрого спокойствия. Рублев обладал редким даром воплощать в искусстве светлые стороны жизни и душевного состояния человека. В его работах не смену внутреннему смятению аскетической отрешенности образов Феофана приходят красота душевного равновесия и сила осознанной нравственной правоты.
Произведения Рублева, являясь вершиной московской школы живописи, выражают идеи более широкого, общенационального характера. В замечательной иконе «Троица», написанной для собора Троице-Сергиева монастыря, Рублев создал образы, далеко перерастающие узкие рамки разработанного им богословского сюжета, воплотив идеи любви и духовного единства. Фигуры ангелов, сидящих, склонив головы друг к другу в безмолвной беседе, образуют круг - символ вечности, а плавные, гармоничные линии навевают настроение светлой сосредоточенной задумчивости. Нежные, тонко согласованные тона, среди которых преобладают золотистый и звонкий голубой, внутренняя свобода точно найденной композиции с ее выразительным ритмом находятся в тесной взаимосвязи с глубоко человечным замыслом этого гениального произведения.
В последней трети XV в. начинает свою художественную деятельность Дионисий. В иконах и фресках Дионисия и его школы, создававшихся в период образования русского централизованного государства во главе с Москвой, возрастают известное единообразие приемов, внимание мастеров к художественной форме, черты праздничности и декоративности. Тонкий рисунок и изысканный колорит икон Дионисия, с сильно вытянутыми грациозными фигурами, полны нарядной торжественности. Но в психологическом плане его образы уступают Рублевским. Созданные Дионисием и его сыновьями Феодосием и Владимиром росписи собора Ферапонтова монастыря близ Кириллова отмечены особой мягкостью колорита, красотой подчиненных плоскости стены композиций с как бы скользящими изящными фигурами. Многочисленные работы Дионисия и художников его школы вызвали повсеместные раздражения им. В конце XV в. московские художники выезжают в Новгород, Псков, на Север, в города Поволжья, а лучшие мастера этих художественных центров выезжают для работы в Москву, где они знакомятся с творческими приемами столичных живописцев. Московское искусство постепенно нивелирует местные школы и подчиняет их общему образцу.
В XVI в. укрепление государства и церкви сопровождалось теоретической разработкой вопросов о царской власти, об отношении к ней церкви, о роли искусства в богослужении, о способах воплощения церковных сюжетов. Искусство под воздействием начетнической богословской литературы становится надуманно сложным, схоластически отвлеченным. Многочисленные умозрительные аллегории и символы нередко затемняют содержание и перегружают композицию. Письмо мельчает, стиль теряет монументальность и ясность. Несохранившаяся роспись Золотой палаты московского Кремля, исполненная на основе «Сказания о князьях Владимирских», наглядно иллюстрировала идею преемственности власти московских самодержцев. Написанная по случаю взятия Казани икона-картина «Церковь воинствующая», представляющая апофеоз Ивана Грозного, наполнена аллегориями и историческими параллелями. В такого рода произведениях политические, светские тенденции становились преобладающими. Еще сильнее эти тенденции выступали в миниатюре ряда рукописных книг. Крупнейшие книгописные мастерские находились в Новгороде, Москве и Троице-Сергиевой лавре. Фундаментальный «Лицевой свод» содержит около 16 тысяч миниатюр. Военные и жанровые сцены с почерпнутыми из жизни бытовыми деталями выполнены в графической манере и подцвечены акварелью. В них появляются многоплановые построения пространства, реальный пейзаж. Книгопечатание, первые опыты которого в 50-х гг. XVI в., положило начало русской гравюре. Иван Федоров нашел для нее художественное решение, независимое от иконной и миниатюрной живописи.
На рубеже XVI-XVI вв. в Москве формировались два течения в живописи, условно называемые по фамилиям их ревностных сторонников «годуновским» и «строгановским», первая из них тяготела к строгому стилю икон и монументальной росписи XV-XVI вв., но обнаруживала так же типичную для мастеров XVI в. любовь к царственной пышности, а при иллюстрировании псалтырей возрождало старую традицию оформления рукописей рисунками на полях. Строгановская школа культивировала мелкое, щегольски-утонченное письмо, сочетая краски с золотом и серебром; иконы писались для домашних молелен богатых феодалов - ценителей изощренного мастерства. Несколько изнеженная красота и беззащитная слабость святых в расцвеченных одеждах, фон со сложным фантастическим пейзажем характерны для работ мастеров этой школы - Емельяна Москвитина, Стефана Пахири, царских иконописцев Прокопия Чирина, семьи Савиных и др.
Расширился социальный контингент заказчиков. Наряду с царским двором, духовенством и боярами усиленное строительство и украшение каменных церквей и палат вели купцы и разбогатевшие посадские люди. Растет число художников, порой недостаточно профессионально подготовленных, что снижает общий уровень мастерства. Но среди выходцев из городских низов и государственных крестьян было немало людей с ярким дарованием, создавших росписи, иконы, миниатюры поражающие свежестью мировосприятия, свободой и разнообразием толкования сюжетов, смелостью технических приемов. Искусство демократизируется, становится более понятным и доступным, приближается к народному мироощущению. Известно много имен мастеров XVI в. - московских, ярославских, костромских, нижегородских, чаще всего работающих большими артелями: одни мастера намечали композиции на стенах церкви, другие писали лица, третьи - одежду и драпировки, четвертые архитектуру и ландшафты, пятые - орнаменты и т. д. Коллективное творчество вырабатывало четко выраженное единообразие. В иконописи 2-й половины XVI в. прослеживаются традиции строгановской школы. Автор иконы «Алексий, митрополит Московский» любовно расцвечивает и пышную ризу святого, и затейливые облака фона, и расстилающийся внизу пейзаж. В иконах, рассчитанных на восприятие издали, формы крупнее, линия энергичнее, силуэт выразительнее, колорит проще и глуше. Монументальная живопись развивается под заметным влиянием иконописи и западноевропейской гравюры. Умножаются сюжеты, сведенные к занимательному рассказу с бытовыми деталями, масштабы фигур уменьшаются, рисунок теряет былую лаконичную выразительность, индивидуальные образы вытесняются без конца повторяющимися типами.
В конце XVI в. центром художественной живописи становится Оружейная палата Московского Кремля, сильно влиявшая на русское искусство в целом. Ее живописцы были мастерами широчайшего диапазона: они выполняли стенные росписи, иконы и миниатюры, раскрашивали мебель и домашнюю утварь, писали царские портреты, оформляли церковные и светские праздники и т. д. И хотя частая смена занятий вырабатывала у мастеров шаблонные приемы, Оружейная палата поддерживала искусство на очень высоком профессиональном уровне. Здесь возникли первые в истории русского искусства специальные трактаты о живописи, написанные Иосифом Владимировым и Симоном Ушаковым, ставившие проблему жизненного правдоподобия иконных изображений. В живописи Ушаков главное внимание уделял светотеневой лепке формы, достигая мягкости переходов, объемности изображения, настойчиво добиваясь впечатления их реальности.
Стенопись ярославских и костромских иконописцев, работавших также в Москве, Ростове, Романове и Борисоглебской слободе, Вологде, Троице-Сергиевой лавре и других городах, отмечена неисчерпаемой фантазией, интересом окружающей действительности. Мастера умели придать занимательность и декоративность многофигурным, полным динамики многоцветным росписям, покрывающим стены и своды храмов живописным ковром. Ряд сцен слагается в повествовательные циклы со множеством тонко подмеченных бытовых деталей и с мотивами реальных пейзажей. Эти росписи, так же как иконы в ярославской церкви Ильи Пророка и несколько превосходных икон Семена Колмогородца, пронизаны оптимистическим мироощущением людей, еще робко, но радостно открывающих красоту земной жизни.
